(no subject)
Sep. 17th, 2011 12:45 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
sulerinhttp://www.novpol.ru/index.php?id=1532
Из журнала "Новая Польша" (сентябрь 2011)
Точка зрения бывшего посла Польши в Литве Яна Видацкого на взаимоотношения стран
"Долгое время как литовцы, так и поляки при каждом удобном случае повторяли, что отношения между их странами - самые лучшие за всю историю. Но вот уже на протяжении нескольких последних лет говорится, что отношения плохие. Что же случилось?
Список польских претензий к Литве довольно длинный. Прежде всего речь идёт о польском меньшинстве в Литве. По мнению Варшавы, это меньшинство подвергается самым разным притеснениям. Литовские власти, несмотря на неоднократные обещания, так и не решили вопрос с написанием польских фамилий. В последнее время - в связи с реформой школьного образования в Литве - говорится о притеснениях в отношении польского школьного образования и даже о стремлении его ликвидировать. На территориях, где компактно проживают литовские поляки, не разрешается размещать двуязычные дорожные знаки и таблички с названиями улиц.
В Литве по правилам языка все иностранные фамилии пишутся в литовской форме. Президент Буш по-литовски пишется «Бушас», Обама - «Обамас», Милош - «Милошас», а Ковальский - «Ковальскис».
Польско-литовский договор 1994 г. гарантировал представителям польского меньшинства в Литве и литовского в Польше «использование своих имен и фамилий в звучании языка национального меньшинства»; в этом же договоре было одновременно обещано, что «конкретные правила написания имен и фамилий будут определены отдельным соглашением».
С момента ратификации договора литовский гражданин Ковальскис - если захочет - может называться «Ковальский», только буква «w» в его фамилии будет заменена на «v», ибо в литовском алфавите нет буквы «w». И наоборот, литовец, гражданин Польши, который до сих пор назывался «Маковский», может - согласно родному языку - называться «Макаускас». Однако обещанное соглашение о написании фамилий, о котором было объявлено 17 лет назад, до сих пор не подписано. Но в Польше об этом не говорят. Ожидают от литовцев, что они в одностороннем порядке урегулируют вопрос написания польских фамилий.
Кстати говоря, под нажимом Польши литовское правительство проект такого соглашения подготовило, но Сейм его не принял, в связи с чем мы обиделись на... литовское правительство.
Почему мы хотим, чтобы литовцы урегулировали вопрос в одностороннем порядке, а не пытаемся вести переговоры о соглашении, обещанном в договоре? Кажется, в таком соглашении, по мнению нашего МИДа, нет необходимости, ибо проблема существует только для литовской стороны. В Польше литовцы вроде бы могут писать фамилии согласно написанию на литовском языке; но это не совсем точно, об этом я скажу чуть позже. Вести переговоры о соглашении ни одна из сторон не пытается с 1998 года. Попытки прекратились, когда обе стороны представили предварительные, взаимно противоречащие друг другу проекты соглашения. С тех пор Варшава ожидает, что этот вопрос - так, чтобы нас это удовлетворяло, - решит Литва.
В Польше литовцы, являющиеся польскими гражданами, могут, правда, использовать фамилии в литовском звучании и написании, но лишь в мужской форме, единой для мужчин, замужних женщин и незамужних девушек. Жена Макаускаса может называться так же, как он, - Макаускас, а не Макаускене, как того требуют правила литовского языка и их обычай. Их дочь тоже не может называться Макаускайте. Это всё равно что мы бы нашего Новака назвали Новаковна.
В ответе на запрос польский министр иностранных дел с юмором пишет: «Если польский гражданин литовской национальности представит документ из литовского бюро гражданского состояния, в котором его фамилия будет записана с учетом одной из трех различных форм: для мужчины, замужней женщины и незамужней девушки, то такая же запись его фамилии будет внесена в польский документ о гражданском состоянии». Откуда родившаяся в Пунске или Сейнах польская гражданка перед выдачей ей польского документа о гражданском состоянии может взять такой литовский документ? Ей что, надо родиться с этим документом в руках? Откуда выходящая замуж и предстающая перед чиновником из органа, выдающего документ о гражданском состоянии, или перед приходским священником представительница литовского меньшинства может взять литовский документ о гражданском состоянии с фамилией, полученной ею от мужа, в ее литовском написании? Этого министр не объясняет.
Итак, это неправда, что вопрос с написанием фамилий польских литовцев не требует правового урегулирования.
Вместо того чтобы обижаться и кивать на литовцев, пытаться добиться от них разрешения вопроса в одностороннем порядке, а заодно вводить в заблуждение польское общественное мнение, надо подготовить новый проект обещанного в том договоре соглашения и вернуться к переговорам.
Эту проблему может решить только двустороннее соглашение, тем более что в последнее время Европейский трибунал справедливости в Люксембурге (учреждение Евросоюза), рассматривая дело литовской польки и ее родившегося в Польше мужа, констатировал, что действующие в Литве принципы написания фамилий в литовской транскрипции не нарушают принципов ЕС.
Кстати, МИД не знает, сколько поляков в Литве заинтересованы в изменении написания своей фамилии. По оценке Союза поляков в Литве, их может быть 20%. Даже если считать эту оценку достоверной, то очевидно, что написание фамилий - не самый существенный вопрос для преобладающего большинства литовских поляков.
Недавно волну возмущения и протестов в Польше вызвала реформа литовского законодательства в области просвещения. Депутаты от партии ПиС подготовили даже проект специального постановления Сейма по этому вопросу. В нем говорится, что реформа - это попытка ликвидировать систему польского просвещения в Литве. Даже «Газета выборча» в статье «Польские школы должны говорить по-литовски» сетовала: «Литовский Сейм принял вчера дополнение к закону о просвещении, которое может привести к закрытию нескольких десятков польских школ в Литве».
Прежде чем начинать разговор о притеснениях, которые испытывают польские школы в Литве, хорошо бы вспомнить, что Литва - это единственная в мире страна, кроме Польши, где можно получать образование на польском языке на всех уровнях обучения, включая высшее. В Литве действует более 120 школ, где преподавание ведется на польском языке.
В чем же заключается эта «угрожающая польскому просвещению в Литве» реформа? Дело в том - и этого литовские поляки боятся больше всего, - что должна произойти «оптимизация сети школ». Следствием этой оптимизации должно стать закрытие маленьких школ в небольших местностях. Школ, в которых слишком мало учеников. Это грозит закрытием самых маленьких польских школ, в которых учеников просто не хватает. Как уверяет посол Литвы в Польше Лорета Закарявичене, речь может идти лишь о тех школах, в которых давно учителей больше, чем учеников. Следует добавить, что школы финансируются муниципалитетами, а в тех районах, где действуют польские школы, муниципалитеты находятся в руках поляков. В отличие от Литвы Польша вышла из кризиса, справившись с ним, но и в Польше, исходя из соображений экономии, самые маленькие школы закрываются.
Реформа сферы просвещения также вводит в школах с нелитовским языком преподавания обязательное преподавание нескольких предметов по-литовски: литовского языка, истории и географии Литвы. По мнению некоторых польских политиков и публицистов, это и есть проявление той самой, вызывающей сопротивление литуанизации польской школы в Литве.
Что лучше для выпускников польских школ в Литве, которые с Литвой связывают свое будущее, - хорошо знать литовский язык или знать его слабо?
Как с этим обстоит дело в Польше? Представители национальных меньшинств могут учиться или в школах, где преподается их родной язык, а остальные предметы преподаются на польском языке, или в школах, где всё обучение в принципе ведется на языке меньшинства. Чтобы создать класс с преподаванием языка или с обучением на языке меньшинства в начальной школе или гимназии, желание получить такое образование должны выразить не менее семи учеников, а в школе уровнем выше гимназии - не менее 14-ти.
В школах с обучением на языке меньшинства занятия ведутся на этом языке, за исключением занятий, касающихся в начальной школе, на I этапе образования, общих предметов в рамках преподавания польского языка. На II этапе образования по-польски преподается польский язык, история и география Польши. В остальных школах (уровень выше гимназии) на польском языке преподаются польский язык, история и география Польши.
Как видно на примере литовской реформы, школы национальных меньшинств с точки зрения количества предметов, преподаваемых на государственном языке, уподобились школам национальных меньшинств в Польше.
Что касается двуязычных названий местностей и улиц, то на протяжении всех 20 лет польско-литовских отношений тут ничего не изменилось, по крайней мере с литовской стороны. Литовцы последовательно не соглашались на двуязычные названия. Польша поначалу на этом особенно не настаивала, ибо не хотела допустить, чтобы такие двуязычные указатели появились в Верхней Силезии и на Опольщине.
После принятия у нас закона о национальных меньшинствах, размещение двуязычных табличек с названиями стало возможным. Есть лишь требование, чтобы в каждой такой местности представители меньшинства составляли не менее 20% населения и чтобы совет гмины принял соответствующее постановление. Такой возможностью воспользовались местные общины немцев в Силезии и литовцы в Пунске. После многочисленных скандалов, после устроенного властями гмины референдума (в законе нет такого требования) только одна Белянка на территории компактного проживания лемков имеет также табличку на украинском языке. После опыта Белянки другие деревни с компактным проживанием лемков отказались от попыток размещать двуязычные таблички с названиями.
Литовцы по-прежнему не соглашаются на двуязычные таблички. Упорствуют, хотя двуязычие названий на пограничных территориях - это сегодня европейский стандарт.
Памятуя о том, что и нам еще каких-нибудь полтора десятка лет тому назад было нелегко согласиться на двуязычные таблички, мы пытаемся литовцев в этом убеждать, а не покрикивать на них.
Попытка принудить к чему-то силой вызывает сопротивление. В том, что дву-, а кое-где и триязычие в табличках с названиями местностей и улиц - в Европе явление нормальное, убеждаются тысячи молодых литовцев, выезжающих в Западную Европу на заработки или в качестве туристов. Они видят подобные таблички и дорожные знаки на немецко-французском, австрийско-итальянском и даже на румынско-украинском пограничье. Почему же Литва должна отличаться с этой точки зрения от остальной Европы?
Еще один аспект, влияющий на польско-литовские отношения, - это проблема, связанная с нефтеперерабатывающим комплексом в Можейках (Мажейкяе) в Литве. Покупка этого комплекса польской фирмой «Орлен» была мотивирована не экономическим расчетом, а скорее политико-амбициозными соображениями. Похоже, всё указывает на то, что с этой инвестицией Польша промахнулась.
Нефть надо купить в России и привезти ее на нефтеперерабатывающий комплекс. То, что обещало великий экономический и одновременно политический успех, стало источником бесконечных раздражений и сложностей. Мы ожидали, что литовцы снизят для нас цену за перевозку нефти, но им это и в голову не пришло: к бизнесу они относятся с установкой на прибыль (а кто ожидал, что будет иначе?), они жадные и хотят заработать как можно больше.
Почему, покупая нефтеперерабатывающий комплекс, мы не сторговались заодно по поводу цены на перевозку нефти?
И вообще, зачем было покупать этот комплекс? Разве теперешние проблемы нельзя было предвидеть?
К этому надо прибавить ряд широко распространяемых и комментируемых у нас недружественных в отношении Польши и поляков высказываний литовских политиков, всерьез говоря, маргинальных. Недавно МИД вызывал на ковер госпожу посла Литвы в связи с глупым высказыванием находящегося на пенсии директора школы в Эйшишкес, который на каком-то там собрании сказал, что поляки в Литве - это пятая колонна, а учащихся польских школ сравнил с гитлерюгендом. Впрочем, за это высказывание принес свои извинения представитель литовского правительства.
Я не думаю, что польского посла в Вашингтоне мог бы кто-то вызвать на ковер в Госдеп за высказывания какого-нибудь польского депутата, который после того, как было объявлено, что президентом США стал Барак Обама, начал бы пророчить с парламентской трибуны конец эры белого человека. Чрезмерная реакция на идиотизм только повышает ранг идиотизма.
Польско-литовские отношения никогда не были простыми. События совместно прожитой истории по-разному сохранились в памяти поляков и литовцев. Для нас Ягайло был великим королем, а для литовцев - предателем. Люблинская уния у нас ассоциируется с созданием ягеллонской державы, а у них - с доминированием Польши и польской культуры. Для нас годовщина принятия Конституции 3 мая - государственный праздник, а литовцам она до недавнего времени напоминала об утрате суверенной государственности.
Пробуждение литовского национального самосознания в конце ХIХ века происходило через отрицание всего польского. Чтобы быть литовцем, надо было сначала сказать: «Я не поляк».
Большинство литовских лидеров национального возрождения, даже если польский не был их родным языком, владели им не хуже, чем литовским. После Первой Мировой войны литовцы не желали никакой унии с Польшей, они создали собственное национальное государство. Начался продолжавшийся на протяжении всего межвоенного периода спор за Вильно/Вильнюс. Литовцы считали, что этот город принадлежит им по историческим соображениям - как историческая столица Великого Княжества. Поляки считали, что если большинство жителей города - поляки (фактически литовцы составляли около 2% жителей), то, исходя из принципа самоопределения населения, город должен принадлежать Польше. Литовцы не принимали этого к сведению, до сих пор они считают межвоенный период периодом польской оккупации Вильнюса. Опыт Второй Мировой войны добавил еще и спор об АК на Виленщине. Мы готовы идеализировать эту армию, литовцы же наоборот, относятся к АК примерно так же, как мы относимся к УПА.
Благодаря тому, что в начале последнего десятилетия ХХ века Литва обрела независимость, а Польша - полный суверенитет, возникла возможность выстроить взаимные отношения заново. Однако стереотипы оказались очень сильны. К этому прибавилось еще и поведение части лидеров польской общины, которые в споре литовцев с Москвой встали на сторону последней. При голосовании по вопросу принятия Акта независимости Литвы в Верховном совете воздержались от голоса лишь несколько польских депутатов, тем самым они не поддержали независимости. Некоторые польские лидеры поддержали путч Янаева и пытались создать польский автономный округ.
Литва, которая в своей истории трижды рисковала утратить язык и культуру, болезненно и аллергически реагирует теперь на всё, что ослабляет, как ей представляется, ее литовскую суть. Отсюда эти непонятные и смешные для нас административные санкции, касающиеся надписей, деятельность Инспекции литовского языка, наказывающей за «засорение» языка иностранными словами и терминами, даже официально утвержденные литовские названия блюд в закусочных «Макдональд».
С другой стороны, литовцы в Вильнюсе составляют менее 60% жителей (поляки - почти 20%, русские - 14%), а в районах к югу и востоку от Вильнюса поляки составляют 60-80%. Литва насчитывает чуть более 3,23 млн. жителей - столько же, сколько Малопольское воеводство.
В Силезском и Опольском воеводствах вместе взятых - жителей почти в два раза больше, чем во всей Литве, а 120-тысячное немецкое меньшинство в состоянии вызвать беспокойство своей «оптацией» у лидера крупнейшей в Польше оппозиционной партии. Что же странного, что в Литве существуют политики, которых хронически беспокоит «польская оптация»?
За последние двадцать лет произошло существенное сближение и началось фактическое сотрудничество между польскими и литовскими историками. Удалось отделить историю от текущей политики. Совместные исследования, конференции, переводы исторических монографий стали нормой. Представляется, что если политики обеих сторон не оживят «историческую политику», то историки справятся, и история раз и навсегда перестанет отражаться на политике. Также представляется, что серьезный барьер, затруднявший взаимные отношения, бесповоротно исчез.
Остается текущая политика. Членство обеих стран в НАТО и Евросоюзе должно облегчить задачу ее проведения. Совместные действия Польши и Литвы могут эффективно влиять на политику всего ЕС, особенно на его восточную политику. С этой точки зрения Польша и Литва нужны друг другу.
Вопросы польского меньшинства в Литве должны постепенно решаться. А Польша должна четко заявить, что не будет поддерживать те требования лидеров польского меньшинства, которые выходят за рамки европейских стандартов. Это необходимо для того, чтобы умерить притязания лидеров меньшинства, а Литве это даст гарантии, что с нашей стороны не будет поддержки действиям, которые пусть даже в отдаленной перспективе могли бы быть направлены против ее территориальной целостности или унитарного характера государства."
Из журнала "Новая Польша" (сентябрь 2011)
Точка зрения бывшего посла Польши в Литве Яна Видацкого на взаимоотношения стран
"Долгое время как литовцы, так и поляки при каждом удобном случае повторяли, что отношения между их странами - самые лучшие за всю историю. Но вот уже на протяжении нескольких последних лет говорится, что отношения плохие. Что же случилось?
Список польских претензий к Литве довольно длинный. Прежде всего речь идёт о польском меньшинстве в Литве. По мнению Варшавы, это меньшинство подвергается самым разным притеснениям. Литовские власти, несмотря на неоднократные обещания, так и не решили вопрос с написанием польских фамилий. В последнее время - в связи с реформой школьного образования в Литве - говорится о притеснениях в отношении польского школьного образования и даже о стремлении его ликвидировать. На территориях, где компактно проживают литовские поляки, не разрешается размещать двуязычные дорожные знаки и таблички с названиями улиц.
В Литве по правилам языка все иностранные фамилии пишутся в литовской форме. Президент Буш по-литовски пишется «Бушас», Обама - «Обамас», Милош - «Милошас», а Ковальский - «Ковальскис».
Польско-литовский договор 1994 г. гарантировал представителям польского меньшинства в Литве и литовского в Польше «использование своих имен и фамилий в звучании языка национального меньшинства»; в этом же договоре было одновременно обещано, что «конкретные правила написания имен и фамилий будут определены отдельным соглашением».
С момента ратификации договора литовский гражданин Ковальскис - если захочет - может называться «Ковальский», только буква «w» в его фамилии будет заменена на «v», ибо в литовском алфавите нет буквы «w». И наоборот, литовец, гражданин Польши, который до сих пор назывался «Маковский», может - согласно родному языку - называться «Макаускас». Однако обещанное соглашение о написании фамилий, о котором было объявлено 17 лет назад, до сих пор не подписано. Но в Польше об этом не говорят. Ожидают от литовцев, что они в одностороннем порядке урегулируют вопрос написания польских фамилий.
Кстати говоря, под нажимом Польши литовское правительство проект такого соглашения подготовило, но Сейм его не принял, в связи с чем мы обиделись на... литовское правительство.
Почему мы хотим, чтобы литовцы урегулировали вопрос в одностороннем порядке, а не пытаемся вести переговоры о соглашении, обещанном в договоре? Кажется, в таком соглашении, по мнению нашего МИДа, нет необходимости, ибо проблема существует только для литовской стороны. В Польше литовцы вроде бы могут писать фамилии согласно написанию на литовском языке; но это не совсем точно, об этом я скажу чуть позже. Вести переговоры о соглашении ни одна из сторон не пытается с 1998 года. Попытки прекратились, когда обе стороны представили предварительные, взаимно противоречащие друг другу проекты соглашения. С тех пор Варшава ожидает, что этот вопрос - так, чтобы нас это удовлетворяло, - решит Литва.
В Польше литовцы, являющиеся польскими гражданами, могут, правда, использовать фамилии в литовском звучании и написании, но лишь в мужской форме, единой для мужчин, замужних женщин и незамужних девушек. Жена Макаускаса может называться так же, как он, - Макаускас, а не Макаускене, как того требуют правила литовского языка и их обычай. Их дочь тоже не может называться Макаускайте. Это всё равно что мы бы нашего Новака назвали Новаковна.
В ответе на запрос польский министр иностранных дел с юмором пишет: «Если польский гражданин литовской национальности представит документ из литовского бюро гражданского состояния, в котором его фамилия будет записана с учетом одной из трех различных форм: для мужчины, замужней женщины и незамужней девушки, то такая же запись его фамилии будет внесена в польский документ о гражданском состоянии». Откуда родившаяся в Пунске или Сейнах польская гражданка перед выдачей ей польского документа о гражданском состоянии может взять такой литовский документ? Ей что, надо родиться с этим документом в руках? Откуда выходящая замуж и предстающая перед чиновником из органа, выдающего документ о гражданском состоянии, или перед приходским священником представительница литовского меньшинства может взять литовский документ о гражданском состоянии с фамилией, полученной ею от мужа, в ее литовском написании? Этого министр не объясняет.
Итак, это неправда, что вопрос с написанием фамилий польских литовцев не требует правового урегулирования.
Вместо того чтобы обижаться и кивать на литовцев, пытаться добиться от них разрешения вопроса в одностороннем порядке, а заодно вводить в заблуждение польское общественное мнение, надо подготовить новый проект обещанного в том договоре соглашения и вернуться к переговорам.
Эту проблему может решить только двустороннее соглашение, тем более что в последнее время Европейский трибунал справедливости в Люксембурге (учреждение Евросоюза), рассматривая дело литовской польки и ее родившегося в Польше мужа, констатировал, что действующие в Литве принципы написания фамилий в литовской транскрипции не нарушают принципов ЕС.
Кстати, МИД не знает, сколько поляков в Литве заинтересованы в изменении написания своей фамилии. По оценке Союза поляков в Литве, их может быть 20%. Даже если считать эту оценку достоверной, то очевидно, что написание фамилий - не самый существенный вопрос для преобладающего большинства литовских поляков.
Недавно волну возмущения и протестов в Польше вызвала реформа литовского законодательства в области просвещения. Депутаты от партии ПиС подготовили даже проект специального постановления Сейма по этому вопросу. В нем говорится, что реформа - это попытка ликвидировать систему польского просвещения в Литве. Даже «Газета выборча» в статье «Польские школы должны говорить по-литовски» сетовала: «Литовский Сейм принял вчера дополнение к закону о просвещении, которое может привести к закрытию нескольких десятков польских школ в Литве».
Прежде чем начинать разговор о притеснениях, которые испытывают польские школы в Литве, хорошо бы вспомнить, что Литва - это единственная в мире страна, кроме Польши, где можно получать образование на польском языке на всех уровнях обучения, включая высшее. В Литве действует более 120 школ, где преподавание ведется на польском языке.
В чем же заключается эта «угрожающая польскому просвещению в Литве» реформа? Дело в том - и этого литовские поляки боятся больше всего, - что должна произойти «оптимизация сети школ». Следствием этой оптимизации должно стать закрытие маленьких школ в небольших местностях. Школ, в которых слишком мало учеников. Это грозит закрытием самых маленьких польских школ, в которых учеников просто не хватает. Как уверяет посол Литвы в Польше Лорета Закарявичене, речь может идти лишь о тех школах, в которых давно учителей больше, чем учеников. Следует добавить, что школы финансируются муниципалитетами, а в тех районах, где действуют польские школы, муниципалитеты находятся в руках поляков. В отличие от Литвы Польша вышла из кризиса, справившись с ним, но и в Польше, исходя из соображений экономии, самые маленькие школы закрываются.
Реформа сферы просвещения также вводит в школах с нелитовским языком преподавания обязательное преподавание нескольких предметов по-литовски: литовского языка, истории и географии Литвы. По мнению некоторых польских политиков и публицистов, это и есть проявление той самой, вызывающей сопротивление литуанизации польской школы в Литве.
Что лучше для выпускников польских школ в Литве, которые с Литвой связывают свое будущее, - хорошо знать литовский язык или знать его слабо?
Как с этим обстоит дело в Польше? Представители национальных меньшинств могут учиться или в школах, где преподается их родной язык, а остальные предметы преподаются на польском языке, или в школах, где всё обучение в принципе ведется на языке меньшинства. Чтобы создать класс с преподаванием языка или с обучением на языке меньшинства в начальной школе или гимназии, желание получить такое образование должны выразить не менее семи учеников, а в школе уровнем выше гимназии - не менее 14-ти.
В школах с обучением на языке меньшинства занятия ведутся на этом языке, за исключением занятий, касающихся в начальной школе, на I этапе образования, общих предметов в рамках преподавания польского языка. На II этапе образования по-польски преподается польский язык, история и география Польши. В остальных школах (уровень выше гимназии) на польском языке преподаются польский язык, история и география Польши.
Как видно на примере литовской реформы, школы национальных меньшинств с точки зрения количества предметов, преподаваемых на государственном языке, уподобились школам национальных меньшинств в Польше.
Что касается двуязычных названий местностей и улиц, то на протяжении всех 20 лет польско-литовских отношений тут ничего не изменилось, по крайней мере с литовской стороны. Литовцы последовательно не соглашались на двуязычные названия. Польша поначалу на этом особенно не настаивала, ибо не хотела допустить, чтобы такие двуязычные указатели появились в Верхней Силезии и на Опольщине.
После принятия у нас закона о национальных меньшинствах, размещение двуязычных табличек с названиями стало возможным. Есть лишь требование, чтобы в каждой такой местности представители меньшинства составляли не менее 20% населения и чтобы совет гмины принял соответствующее постановление. Такой возможностью воспользовались местные общины немцев в Силезии и литовцы в Пунске. После многочисленных скандалов, после устроенного властями гмины референдума (в законе нет такого требования) только одна Белянка на территории компактного проживания лемков имеет также табличку на украинском языке. После опыта Белянки другие деревни с компактным проживанием лемков отказались от попыток размещать двуязычные таблички с названиями.
Литовцы по-прежнему не соглашаются на двуязычные таблички. Упорствуют, хотя двуязычие названий на пограничных территориях - это сегодня европейский стандарт.
Памятуя о том, что и нам еще каких-нибудь полтора десятка лет тому назад было нелегко согласиться на двуязычные таблички, мы пытаемся литовцев в этом убеждать, а не покрикивать на них.
Попытка принудить к чему-то силой вызывает сопротивление. В том, что дву-, а кое-где и триязычие в табличках с названиями местностей и улиц - в Европе явление нормальное, убеждаются тысячи молодых литовцев, выезжающих в Западную Европу на заработки или в качестве туристов. Они видят подобные таблички и дорожные знаки на немецко-французском, австрийско-итальянском и даже на румынско-украинском пограничье. Почему же Литва должна отличаться с этой точки зрения от остальной Европы?
Еще один аспект, влияющий на польско-литовские отношения, - это проблема, связанная с нефтеперерабатывающим комплексом в Можейках (Мажейкяе) в Литве. Покупка этого комплекса польской фирмой «Орлен» была мотивирована не экономическим расчетом, а скорее политико-амбициозными соображениями. Похоже, всё указывает на то, что с этой инвестицией Польша промахнулась.
Нефть надо купить в России и привезти ее на нефтеперерабатывающий комплекс. То, что обещало великий экономический и одновременно политический успех, стало источником бесконечных раздражений и сложностей. Мы ожидали, что литовцы снизят для нас цену за перевозку нефти, но им это и в голову не пришло: к бизнесу они относятся с установкой на прибыль (а кто ожидал, что будет иначе?), они жадные и хотят заработать как можно больше.
Почему, покупая нефтеперерабатывающий комплекс, мы не сторговались заодно по поводу цены на перевозку нефти?
И вообще, зачем было покупать этот комплекс? Разве теперешние проблемы нельзя было предвидеть?
К этому надо прибавить ряд широко распространяемых и комментируемых у нас недружественных в отношении Польши и поляков высказываний литовских политиков, всерьез говоря, маргинальных. Недавно МИД вызывал на ковер госпожу посла Литвы в связи с глупым высказыванием находящегося на пенсии директора школы в Эйшишкес, который на каком-то там собрании сказал, что поляки в Литве - это пятая колонна, а учащихся польских школ сравнил с гитлерюгендом. Впрочем, за это высказывание принес свои извинения представитель литовского правительства.
Я не думаю, что польского посла в Вашингтоне мог бы кто-то вызвать на ковер в Госдеп за высказывания какого-нибудь польского депутата, который после того, как было объявлено, что президентом США стал Барак Обама, начал бы пророчить с парламентской трибуны конец эры белого человека. Чрезмерная реакция на идиотизм только повышает ранг идиотизма.
Польско-литовские отношения никогда не были простыми. События совместно прожитой истории по-разному сохранились в памяти поляков и литовцев. Для нас Ягайло был великим королем, а для литовцев - предателем. Люблинская уния у нас ассоциируется с созданием ягеллонской державы, а у них - с доминированием Польши и польской культуры. Для нас годовщина принятия Конституции 3 мая - государственный праздник, а литовцам она до недавнего времени напоминала об утрате суверенной государственности.
Пробуждение литовского национального самосознания в конце ХIХ века происходило через отрицание всего польского. Чтобы быть литовцем, надо было сначала сказать: «Я не поляк».
Большинство литовских лидеров национального возрождения, даже если польский не был их родным языком, владели им не хуже, чем литовским. После Первой Мировой войны литовцы не желали никакой унии с Польшей, они создали собственное национальное государство. Начался продолжавшийся на протяжении всего межвоенного периода спор за Вильно/Вильнюс. Литовцы считали, что этот город принадлежит им по историческим соображениям - как историческая столица Великого Княжества. Поляки считали, что если большинство жителей города - поляки (фактически литовцы составляли около 2% жителей), то, исходя из принципа самоопределения населения, город должен принадлежать Польше. Литовцы не принимали этого к сведению, до сих пор они считают межвоенный период периодом польской оккупации Вильнюса. Опыт Второй Мировой войны добавил еще и спор об АК на Виленщине. Мы готовы идеализировать эту армию, литовцы же наоборот, относятся к АК примерно так же, как мы относимся к УПА.
Благодаря тому, что в начале последнего десятилетия ХХ века Литва обрела независимость, а Польша - полный суверенитет, возникла возможность выстроить взаимные отношения заново. Однако стереотипы оказались очень сильны. К этому прибавилось еще и поведение части лидеров польской общины, которые в споре литовцев с Москвой встали на сторону последней. При голосовании по вопросу принятия Акта независимости Литвы в Верховном совете воздержались от голоса лишь несколько польских депутатов, тем самым они не поддержали независимости. Некоторые польские лидеры поддержали путч Янаева и пытались создать польский автономный округ.
Литва, которая в своей истории трижды рисковала утратить язык и культуру, болезненно и аллергически реагирует теперь на всё, что ослабляет, как ей представляется, ее литовскую суть. Отсюда эти непонятные и смешные для нас административные санкции, касающиеся надписей, деятельность Инспекции литовского языка, наказывающей за «засорение» языка иностранными словами и терминами, даже официально утвержденные литовские названия блюд в закусочных «Макдональд».
С другой стороны, литовцы в Вильнюсе составляют менее 60% жителей (поляки - почти 20%, русские - 14%), а в районах к югу и востоку от Вильнюса поляки составляют 60-80%. Литва насчитывает чуть более 3,23 млн. жителей - столько же, сколько Малопольское воеводство.
В Силезском и Опольском воеводствах вместе взятых - жителей почти в два раза больше, чем во всей Литве, а 120-тысячное немецкое меньшинство в состоянии вызвать беспокойство своей «оптацией» у лидера крупнейшей в Польше оппозиционной партии. Что же странного, что в Литве существуют политики, которых хронически беспокоит «польская оптация»?
За последние двадцать лет произошло существенное сближение и началось фактическое сотрудничество между польскими и литовскими историками. Удалось отделить историю от текущей политики. Совместные исследования, конференции, переводы исторических монографий стали нормой. Представляется, что если политики обеих сторон не оживят «историческую политику», то историки справятся, и история раз и навсегда перестанет отражаться на политике. Также представляется, что серьезный барьер, затруднявший взаимные отношения, бесповоротно исчез.
Остается текущая политика. Членство обеих стран в НАТО и Евросоюзе должно облегчить задачу ее проведения. Совместные действия Польши и Литвы могут эффективно влиять на политику всего ЕС, особенно на его восточную политику. С этой точки зрения Польша и Литва нужны друг другу.
Вопросы польского меньшинства в Литве должны постепенно решаться. А Польша должна четко заявить, что не будет поддерживать те требования лидеров польского меньшинства, которые выходят за рамки европейских стандартов. Это необходимо для того, чтобы умерить притязания лидеров меньшинства, а Литве это даст гарантии, что с нашей стороны не будет поддержки действиям, которые пусть даже в отдаленной перспективе могли бы быть направлены против ее территориальной целостности или унитарного характера государства."
