(no subject)

[sulerin]

Пишет elena_n_s:

"14 октября 1984 года, в день Покрова, в селе Гатное под Киевом был похоронен Валерий Марченко, погибший в неволе, в тюремной больнице Ленинграда, куда его привезли умирать из Пермского лагеря № 36.
Его мама Нина Михайловна, пережившая длительный срок заключения сына, затем новый приговор и гибель сына в неволе, скончалась в 2011 году
"Помяните Валерия и Нину Михайловну, где бы кто ни был" - просит Василь Овсиенко.
Ниже - перевод на русский язык (с незначительными сокращениями) статьи Василя Овсиенко "Гражданин Валерий Марченко", опублікованной в газете "Слово Просвіти" № 41 (678) 11.10.2012.

На Святой Покров на кладбище в селе Гатное под Киевом в 14 часов соберутся люди. Отец Валерий Копийка отслужит панихиду на могилах семьи Марченко. Уже без Нины Михайловны, которую мы похоронили здесь в Вербное воскресенье прошлого 2011 года.
В этот праздничный день в эту же пору 1984 года здесь в окружении немногочисленных уцелевших друзей и многочисленных врагов – кагебистов был похоронен 37-летний политзаключенный Валерий Марченко. Он и года не отбыл из назначенного ему срока – 10 лет лагерей особого (камерного!) режима и 5 лет ссылки, с признанием особо опасным рецидивистом, т.е.. преступником, повторно совершившим особо тяжкое государственное преступление.
Что же это за преступление? В приговоре Киевского городского суда от 13 марта 1984 года перечислен ряд статей «клеветнического» и «антисоветского» содержания, которые Марченко пытался передать или передал на волю, и они были обнародованы за рубежом еще во время первого его заключения (1973 – 1981), а также за время непродолжительной свободы между первым и вторым заключением.
"Но сегодня речь об «официальных документах, – цитируем приговор – Министерства Образования УССР с грифом «Для служебного пользования», которые попали к нему (Марченко. – В.О.) при неустановленных обстоятельствах: проект решения коллегии Министерства от 29 июня 1983 года «О дополнительных мерах по улучшению изучения русского языка в общеобразовательных школах и педагогических учебных заведениях Украинской ССР» и проект «дополнительных мероприятий» названного Министерства по этому вопросу. В указанном рукописном пасквиле (письме Анне-Гале Горбач. – В.О.) вышеперечисленные документы Министерства образования УССР [Марченко] клеветнически называет «новым Валуевский указом», а само министерство – «шовинистическим», призывает использовать эти документы во враждебных по отношению к СССР акциях". (Из книги: Валерій Марченко. Творчість і життя. Упорядн. Н. Смужаниця-Марченко, Н. Кочан. – Київ: Сфера, Дух і Літера, 2001. – С. 480. – Валерий Марченко. Творчество и жизнь. Сост. Н. Смужаница-Марченко, Н. Кочан. – Киев: Сфера, Дух и Буква, 2001. – С. 480).
Что же это за тайное постановление, предназначенное только для «служебного пользования»? Соль его в этом абзаце: "Принять все меры, чтобы свободное владение русским языком наравне с родным стало нормой для молодежи, окончившей средние учебные заведения, общественным долгом каждого молодого человека".
Эта тайное от обреченного на историческое небытие украинского народа постановление Минобразования УССР было принято во исполнение такого же тайного постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 26 мая 1983 p. № 473 с таким же названием и соответствующим указом Минобразования СССР от 7 июня 1983 № 63. И происходило это как раз на 80-ю годовщину Валуевского циркуляра от 18 июля 1863 года. 
Понятно, что:
«Распространенные за границу, – снова цитируем приговор, с. 481, – экземпляр статьи и документы Министерства образования УССР попали в так называемую прессовую службы УГВР (Украинский Главный Освободительный Совет) в Нью-Йорке и использованы указанным антисоветским националистическим центром в провокационных акциях против СССР. В частности, в газете Свобода (США) за 31 августа 1983 года на основании этих документов был напечатан злобный пасквиль антисоветского содержания под названием «Наступление новейшей валуевщины на украинский язык».
Согласитесь, что разоблачение колониальной политики – это действительно особо тяжкое государственное преступление. Так официальные документы советских учреждений стали антисоветскими!
Как же эти направленные Марченко за границу документы оказались в лапах КГБ? А через советских агентов, которые шарили даже в УГВР:
«Фотокопии рукописного документа «Дорогая госпожа Галя» и указанных проектов документов по улучшению изучения русского языка в декабре 1983 года поступили в объемном пакете по почте из США в адрес Министерства образования УССР от лица, себя не назвавшего. Эти фотокопии согласно ст. 396 Почтовых правил были задержаны в международном отделении Киевского привокзального почтамта и выявлены таможней, после чего переданы в КГБ УССР как имеющие гриф «Для служебного пользования». (Приговор, с. 481).
Валерий Марченко не подписывался под своим письмом к диаспоре. Гебисты его «вычислили». А чтобы прикрыть свою заграничную агентуру, они во время обыска и ареста 21 октября 1983 года принесли эти документы с собой в жилище Марченко – и быстренько «обнаружили» их в тумбочке под телевизором и пытались обвинить отчима Валерия – Василия Ивановича Смужаницу, что это он вынес их из Института педагогики и дал Валерию. А Валерий говорит им: «Что-то ваша работа очень грязная. С запахом ваша работа. Что-то не то вы говорите: причем тут мама, отец? Давайте со мной разбирайтесь, что вам здесь надо».
«Разобрался» с ним судья Григорий Иванович Зубец, тогда заместитель председателя Киевского городского суда. 13 марта 1984 суд под его председательством приговорил Валерия к максимальному сроку. Фактически это был смертный приговор, потому подсудимый имел тяжелое заболевания почек, нефрит. И судья это хорошо знал. Увы, не просто максимальный, а 40-летний срок: по ст. 62 ч. 2 УК УССР «Антисоветская агитация и пропаганда» – 9 лет лагерей особого режима, а по соответствующим статьям УК РСФСР и Казахской ССР – 10 и 6 лет. Вместе 25 лет. Но меньший срок поглощается большим. И еще трижды по пять лет ссылки («преступления» Марченко совершал также в концлагере на Урале и в ссылке в Казахстане). Как долго должен был жить Валерий, чтобы отбыть это наказание!
Последний диалог между прокурором Поповым В.И. и Валерием Марченко по поводу какого-то «документа» был примерно такой:
Прокурор. С какой целью был изготовлен антисоветский вражеский по содержанию документ?
Марченко. С целью сказать людям правду.
Прокурор. Вы утверждаете, что все написанное вами правда?
Марченко. Чистейшая.
Прокурор. Каким образом этот документ попал за пределы ИТК? (Исправительно-трудовая колония. – В.О.)
Марченко. Не скажу.
Прокурор. Почему?
Марченко. Потому что вы людей сажаете. Вам истина не нужна, вам нужно человека в тюрьму посадить.
Прокурор. Как указанный документ попал за границу?
Марченко. Этого я не знаю ... Не скажу ... Одному Господу известно ... Не отвечу...
Прокурор. Марченко, представьте себе, что было бы, если бы каждый человек в нашей стране стал бы писать, что ему заблагорассудится, да еще и за границу передавать?
Марченко. Было бы так, как в настоящей демократической стране.
Прокурор. С какой целью указанный документ был передан за границу?
Марченко. Для публикации в прессе и чтобы люди читали.
Прокурор. Вы довольны тем, что там его печатают да еще и через враждебные радиостанции передают?
Марченко. Конечно. Я еще больше был бы рад, если бы он был напечатан в моей стране.
На судебном заседания Валерий Марченко чувствовал себя плохо, появлялись почечные колики, болела голова. Стоять мог только опираясь на барьер, просил у охранников воды.
На вопрос судьи – что хотите от суда, наконец Валерий Марченко высказался: "Да давайте ваши 15 лет!". (Из книги: В. Марченко «Творчество и жизнь», с. 470).
Вот это гражданская позиция украинца.
А современные «представители украинской интеллигенции» сбились в стайку и полетели в Крым коленопреклоняться перед чужаком Януковичем за украинский язык. А он вытер о них свои крокодиловы туфли и подписал еще один «Валуевский циркуляр». «Самое тяжелое наследие, которое колонизаторы оставляют своим колониям, – это интеллигенция, воспитанная колонизаторами». (Махатма Ганди).
А что же судья Зубец? Кроме Валерия Марченко, он в 80-х годах приговорил еще Валерия Кравченко, Геннадия Кишкина, Станислава Хмелевского. Все они по тем же советским законами реабилитированы за отсутствием состава преступления. Причем Кравченко и Хмелевский – еще до принятия Верховной Радой УССР 17 апреля 1991 Закона «О реабилитации жертв политических репрессий на Украине». Валерий Марченко реабилитирован по этому Закону. Посмертно. Мама Нина Михайловна получила по почте документ о реабилитации сына за подписью того же Зубца Г. И. Он послал Марченко на смерть – он его и реабилитировал. Нина Михайловна и Хмелевский требовали от Зубца извинения. Отказался.
Когда-то Тарас Шевченко возмущался поведением растленного крепостника Петра Скоропадского, а еще больше – молчанием людей, которые терпят рядом с собой таких уродов:
…Кругом паскуда!
Чому ж його так не зовуть?
Чому на його не плюють?
Чому не топчуть?
(...Кругом пакостник!
Почему же его так не называют?
Почему на него не плюют?
Почему не топчут?)
Максим Рыльский был более толерантным:
Вони ще й досі ходять поміж нами
І ми їм руку подаєм.
(Они до сих пор ходят среди нас
И мы им руку подаем.)
Судья Зубец, который выносил заведомо неправедные приговоры, еще долго возглавлял Киевский городской суд (впоследствии его назвали апелляционным). 8 октября 2002 года ему исполнилось 65 лет и по закону он должен был подать в отставку. Но Григорий Иванович законно, через суд, сократил себе возраст до 63-х лет. И даже не праздновал день рождения. Но мимоходом повредил его «омоложению» судья Юрий Василенко. Чтобы не отвечать за такую дерзость подчиненного, Зубец все же ушел на пенсию. Ну, не совсем ушел, потому еще долго красовался среди членов Высшего Совета Юстиции. И получал от государства, против возникновения которого отчаянно боролся всю жизнь, такую пенсию, какая его жертвам и борцам за это государство и не снилась."