(no subject)

Елена Скульская - о Белле Ахмадулиной
http://rus.postimees.ee/?id=350207

"О смерти Беллы Ахмадулиной (фарфоровый профиль, серебряный стих) я узнала в понедельник вечером из короткой записки Тээта Калласа: «Жаль, что больше нет Беллы… Почти все они уже ушли». Она написала давным-давно:
     Я знаю, все будет: архивы, таблицы,
     Жила-была Белла… Потом умерла…
…Тридцать лет назад с Беллой и ее мужем Борисом Мессерером мы, как она говорила, «колобродили» по ночному Таллинну.
( Read more... )

Андрей Вознесенский - Белле Ахмадулиной
via sadovnik40 

Мы нарушили Божий завет.
Яблоко съели.
У поэта напарника нет,
все дуэты кончались дуэлью.
Мы нарушили кодекс людской -
быть взаимной мишенью.
Наш союз осуждён мелюзгой
хуже кровосмешенья.
Нарушительница родилась
с белым голосом в тёмное время.
Даже если земля наша - грязь,
рождество твоё - ей искупленье.
Был мой стих, как фундамент, тяжёл,
чтобы ты невесомела в звуке.
Я красивейшую из жён
подарил тебе утром в подруги.
Я бросал тебе в ноги Париж,
августейший оборвыш, соловка!
Мне казалось, что жизнь - это лишь
певчей силы заложник.
И победа была весела.
И достанет нас кара едва ли.
А расплата произошла -
мы с тобою себя потеряли.
Ошибясь в этой жизни дотла,
улыбнусь: я иной и не жажду.
Мне единственная мила,
где с тобою мы спели однажды.
(1972)

(no subject)

Елена Скульская - о Белле Ахмадулиной
http://rus.postimees.ee/?id=350207

"О смерти Беллы Ахмадулиной (фарфоровый профиль, серебряный стих) я узнала в понедельник вечером из короткой записки Тээта Калласа: «Жаль, что больше нет Беллы… Почти все они уже ушли». Она написала давным-давно:
     Я знаю, все будет: архивы, таблицы,
     Жила-была Белла… Потом умерла…
…Тридцать лет назад с Беллой и ее мужем Борисом Мессерером мы, как она говорила, «колобродили» по ночному Таллинну.
( Read more... )

Андрей Вознесенский - Белле Ахмадулиной
via sadovnik40 

Мы нарушили Божий завет.
Яблоко съели.
У поэта напарника нет,
все дуэты кончались дуэлью.
Мы нарушили кодекс людской -
быть взаимной мишенью.
Наш союз осуждён мелюзгой
хуже кровосмешенья.
Нарушительница родилась
с белым голосом в тёмное время.
Даже если земля наша - грязь,
рождество твоё - ей искупленье.
Был мой стих, как фундамент, тяжёл,
чтобы ты невесомела в звуке.
Я красивейшую из жён
подарил тебе утром в подруги.
Я бросал тебе в ноги Париж,
августейший оборвыш, соловка!
Мне казалось, что жизнь - это лишь
певчей силы заложник.
И победа была весела.
И достанет нас кара едва ли.
А расплата произошла -
мы с тобою себя потеряли.
Ошибясь в этой жизни дотла,
улыбнусь: я иной и не жажду.
Мне единственная мила,
где с тобою мы спели однажды.
(1972)